Вторую неделю болезни, когда ей стало значительно легче, и мы стали выходить гулять, я только и слышала: «Мама, когда в бассейн? Завтра пойдем в бассейн?» А когда Лиза наконец-то дождалась: «Едем в бассейн» и мы приехали, то «выпускать» маму из рук отказалась категорически. Все, чего мы достигли, за время болезни сошло на нет.
Никакие уговоры попрыгать на любимой ступенечке, поиграть с игрушками не действовали. Первое занятие после перерыва мы плавали минут 15-20, потом начались слезы, что надо идти пить чай с кексом и ехать домой. Второе занятие прошло немного веселее, но мою шею она по-прежнему не отпускала.
А на третьем после прыжка с бортика (не ныряла, вода в глаза/нос/рот не попадала) просто началась истерика: «Я не хочу!!!» Обнялись, успокоились и зашли обратно в воду. Дальше стоило мне только сказать, что сейчас нырнем и пойдем домой, начались слезы и хныканье. Инструктор попросила Лизу помочь собрать игрушки. Пока собирали, слезы высохли. А потом без долгих разговоров мы все же нырнули, вместе. Обыграли, что я оступилась, а Лиза меня спасла. И пошли переодеваться домой.
Вынесла я из этого занятия для себя урок. Если мама уверена в пользе своих действий для ребенка, то действие должно быть завершено в любом случае. Конечно ни тогда когда ребенок в слезах, без криков и угроз. С уговорами, мягко, но решительно и твердо.
На следующем занятии попробую «неприятную часть», как то: ныряния, брызганья, прыжки выполнить в первой половине занятия, а вторую оставить под свободное плавание.
Четвертое занятие после перерыва прошло просто на УРА. Лиза сама прыгала у бортика, с бортика (без нырянья), доставала из воды кольца. Причем все прошло как-то естественно, я первой спустила ее за руки в воду, а пока спустилась сама, она уже взялась за бортик и весело запрыгала.